Абьюзер Алексей, а не Юлия. У Алексея низкая самооценка, социально-негативные черты личности агрессивность, вспыльчивость, гордыня, властолюбие. Есть у него и такая дезадаптивная личностная черта, как нарциссизм, который проявляется в требованиях от окружающих постоянного восхищения и внимания к его действиям.
Жертве выйти из абьюзивных отношений сложно, потому что она может бояться преследования, иметь финансовую зависимость, иметь общих с ним детей, иметь сильную эмоциональную привязанность к агрессору (этот феномен известен как стокгольмский синдром, который заключается в том, что жертва под влиянием сильного переживания начинает сочувствовать агрессору, оправдывать его действия и в конечном счете отождествляет себя с ним, перенимать его идеи, считать свою жертву необходимой для достижения общей цели).
По сути, это психологическая защита «идентификация с агрессором». Механизм такой защиты в том, что жертва надеется, что агрессор проявит к ней снисхождение при условии безоговорочного выполнения его требований. Поэтому жертва демонстрирует послушание, логически оправдывать его, чтобы вызвать одобрение и покровительство. Это нормальная реакция на сильно травмирующее психику событие и не является расстройством. Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях жертвы против собственных интересов.
Юля также со своей стороны делает определенные ошибки в общении, провоцирует новые и новые гневные выпады в свой адрес. Но модель поведения уже настолько давно сложилась, и реакции друг на друга автоматические, что сложно вдруг остановиться и начать реагировать по-другому.
Пожалуй, самая ключевая ее ошибка – задевать болезненное эго Алексея, особенно делать это публично. Может она и не говорит о нем ничего выходящего за рамки, но если следить за его невербальной реакцией, становится понятно, где она делает больно конкретно этому человеку.